Кин-дза-дза!

Личное творчество. К "Кин-дза-дза" отношения практически не имеет. Но хотелось бы услышать мнение участников форума. Буду выкладывать по частям, по мере написания.

1. День, который не настанет
Многие события происходят в нашей жизни, когда их меньше всего ждешь. Ты настолько привыкаешь к своему повседневному существованию, что напрочь игнорируешь возможность того, что в твоей жизни произойдет что-то необычное. А оно поджидает тебя где-то за углом, чтобы раз и навсегда изменить твою жизнь. Впрочем, можно просто пройти мимо и упустить свой шанс, шанс, который, быть может, выпадает один раз в десятки лет. К сожалению, так делают многие. Видимо, им настолько не хочется ничего менять, что они готовы потонуть в однообразной будничной суете и протянуть так отмеренный судьбой или кем-то еще срок.
В тот самый обычный вторник я стояла на остановке в ожидании трамвая, который затерялся где-то в переплетении городских улиц и никак не желал приехать вовремя. Лил дождь. В моей памяти он отложился как тонкие полупрозрачные нити, протянутые от неба к земле. Не отдельные капли, а именно нити, будто кто-то привязал нависшие над городом серые облака к такому же серому асфальту.
Впрочем, это кроме меня мало кто замечал. Водители были озабочены форсированием возникших в результате ливня потоков воды, которые грозили проникнуть в нутро автомобиля и заглушить двигатель. Улица по обе стороны от трамвайных путей превратилась в бесконечную пробку, скорость движения в которой была ненамного выше скорости движения пешехода.
А дождь продолжал лить, и дела ему не было до озлобленных водителей, тихо проклинавших пробку, уличные реки, погоду и метеорологическую службу за компанию. Ему не было дела до вымокших пешеходов, до грязных дворовых собак, которые нашли себе крохотное укрытие под козырьком соседнего дома, до взъерошенных воробьев, которые успевали клевать черствую хлебную корку под пробитым козырьком на остановке. Дождь просто лил. Наверное, потому что это ему нравилось. Или потому что это была его привычная работа, которая выполняется обычно на полном автоматизме без лишних размышлений.
Впрочем, все это – лирика. А в жизни моей тот день вряд ли можно было назвать лиричным. Четыре скучных пары, в течение которых я рисовала всякую чушь на полях тетради, временами слушая лектора и даже умудряясь что-то записывать. Светланка, моя подруга, решила на эти пары не ходить и проваляться утром лишних три часа в постели. Да и на третью пару она пошла только потому, что преподаватель имел свойство отмечать присутствующих с целью припомнить прогульщикам их прегрешения на экзамене. Сначала студенты отнеслись к этому как к обычным преподавательским заморочкам и попросту забила на это, однако последняя сессия заставила их изменить свое мнение.
За последнюю пару мы умудрились со Светланкой поссориться из-за какого-то пустяка, надулись и даже перестали разговаривать. Впрочем, это все ненадолго. Как обычно, она позвонит мне сегодня вечером, извинится, предложит куда-нибудь вместе сходить. Ну, или я ей позвоню. Но сначала подожду. Светланка, в конце концов, сама была виновата.
Дома меня ждал пол, который нужно было пропылесосить, гора немытой посуды, которую нужно было соответственно вымыть, причем желательно было сделать все это до прихода мамы. Просто обычно в таких случаях дело происходило так. Я приезжала домой, прикидывала объем работы, которую нужно было сделать, после чего включала телевизор и валялась на диване с очередным журналом, который покупала сама или брала у подруг. Обычно это было что-то из ряда «Космо», «Психолоджис», «Гламур» и все в том роде. Большой ущерб моему самолюбию причинял «Шейп», который я сама регулярно покупала, но при этом редко утруждала себя какой-либо нагрузкой спортивного характера. Впрочем, когда-то я ходила на художественную гимнастику, но забросила это дело после того, как напрочь испортила отношения с одной девочкой, которая к тому же ходила в любимицах у тренерши.
Если бы мы накануне не разругались со Светланкой, то сейчас я бы не стояла здесь под дождем на остановке, а шаталась с ней в каком-нибудь торговом центре, разглядывая шмотки и прочие красивые и интересные вещи. На которые, как всегда, не хватало денег. Иногда мама, впрочем, выделала мне определенную сумму на покупки, но обычно она предпочитала ходить вместе со мной по магазинам и высказывать свое критическое мнение по поводу моего выбора вне зависимости от того, что я хотела приобрести. Стипендии же хватало обычно не на многое, а сама я пока зарабатывала только летом, протирая очередную пару туфлей продавцом-консультантом в тех же самых торговых центрах.
Так или иначе, я после учебы сразу поехала домой. В принципе, можно было позвать с собой Таню, но у нее обнаружились какие-то срочные дела. Срочными делами, скорее всего, была очередная встреча с ее парнем, насчет которого она никак не могла решиться: бросить или остаться. Впрочем, в подобной неопределенности люди могут жить много лет. Как мои родители, например. Примерно до двенадцати я жила в нормальной семье и у меня, как у всех нормальных людей, были папа и мама. Потом обнаружилось, что папа уже долго не может решиться, где и с кем ему лучше жить. И как-то раз случилось так, что он стал жить не с нами. Впрочем, это отдельная история. Если будет время и особый случай, я могу рассказать про это. Но не этот раз.
А дождь все лил. Так, кажется, начинается какая-то попсовая (или не попсовая) песенка. Впрочем, свой iPod я из-за дождя включать на улице тогда не стало. Мало ли что может случиться с техникой при такой погоде. Зонтик у меня был тем более маленький. К слову сказать, мужской. Так получилось, что на фоне разноцветных моделей мне понравилась самая что ни на есть черная классика, не взирая на половую ориентацию. Что касается ориентации, то здесь мне было на нее плевать. Вряд ли есть что-то особенное в том, что у меня мужской зонтик. Некоторые девчонки, правда, из-за этого загоняются и хотят ходить все женственные-женственные. Парни в этом отношении – еще хуже. Моя одногрупница, с которой мы находимся в приятельских отношениях, как-то хотела своего парня затащить с собой на занятие по йоге в фитнесс-центр. Так он всеми правдами и неправдами отбоярился. Вбил себе в голову, что все эти занятия – только для женщин.
Я взглянула на часы. В принципе, прошло уже полчаса. Однако нужный мне транспорт отсутствовал как класс. Перспектива идти целый час по такой погоде мне представлялась малоинтересной. Дождь несколько притих, однако совсем прекращаться не хотел. В голове по-прежнему копошились все те же будничные мысли.
Тут у меня в сумочке загудел телефон. Отрывисто так, без звонка. Значит пришла SMS-ка. Больше из любопытства, нежели из желания получить какую-либо ценную информацию, я достала свой потрепанный «Сименс» и надавила на кнопку разблокировки экрана. Телефон при этом умудрился повисеть секунд пятнадцать, после чего соизволил предъявить мне сообщение от номера «Не определено». Сообщение имело странное содержание.
«Этот день не наступит».
Какой такой день и почему он не наступит? Я прикинула, кто мог отправить мне такое сообщение, но придумать не могла. И, правда, кому взбрело в голову отправить такую бессмыслицу, да еще и с философским оттенком? У меня не было знакомых парней, которые могли бы оказаться маниакально в меня влюбленными. Подругам вообще такое отправлять бессмысленно. Я хотела списать этот номер на чью-то ошибку в номере телефона, но что-то удерживало меня от такого простого и логичного решения. Что это за день такой? И почему он не наступит?
Я вопрошающе посмотрела на экран своего сотового телефона, как будто он мог дать мне ответы на подобные вопросы. Впрочем, чего ждать от куска пластмассы, который напичкан электроникой? Однако телефон тут же поспешил показать мне сообщение о том, что пришло новое SMS-сообщение. Будучи исполненной любопытства, я нажала на просмотр. На экране высветилось:
«День, который ты ждешь».
Мне почему-то захотелось бояться, но это желание быстро исчезло. Не знаю почему, но чисто женское любопытство было сильнее. Как говорят, любопытство сгубило кошку. Но я же – не кошка!
Какого такого дня я жду? Вроде, никакого. Завтра будет примерно такой же день, как и сегодня. Если будет хорошая погода, и мы помиримся со Светланкой, то, может быть, даже сходим на пару в кино на нового «Гарри Поттера». Парни все равно такие фильмы не любят. А нам будет в самый раз. Или съездим в книжный, где я давно уже присмотрела себе интерактивный курс немецкого языка, который все хочу серьезно изучить, но никак время не находится.
И, правда, какого такого дня я жду, и почему он не наступит? Какой-то мелкий страх внутри меня сделал подсказку: День рождения. Тем более что он у меня в аккурат через месяц. Только какой смысл меня за месяц пугать? Попугали бы уж нежданной кончиной перед самым. Однако какое-то здоровый голос внутри меня подсказал, что заключение насчет Дня рождения было неверным. Ну, в своей основе, по крайней мере.
Какого дня я жду? Вроде живу в этом мире, никого особо не трогаю. Так, могу иногда постервозничать и побыть капризной девчонкой. Но все же в меру. И, главное, кто мне может такое присылать.
Задумавшись, я перевела своей взгляд на лужу, по поверхности которой плавали большие пузыри. Время от времени они лопались, но потом появлялись снова.
Кто и зачем отправил мне такие странные сообщения?
Я снова посмотрела на трубку, но новые сообщения не приходили. В этот момент я поймала себя на том, что прикусываю нижнюю губу. Есть у меня такая вредная привычка. Когда я нервничаю, я могу кусать все, что подернется под зуб: ручку, карандаш, колпачок от ручки, собственные ногти (перед этим заботливо покрытые лаком) или губы. В данном случае канцтоваров под рукой не было, а ногти на улице грызть как-то не хотелось.
Кто и зачем?
Трамвая между тем так и не было. Зато посреди пробки нарисовался автобус, который был как раз в мою сторону. В конце концов, гораздо лучше медленно ехать, чем торчать под дождем. Огибая скопившийся в изобилии на остановке народ, я отправилась к переходу. Тем временем светофор замигал желтым. Я решила проскочить…
Дальнейшее я помню весьма смутно. Мне попалась под ноги выбоина, о которую я едва не запнулась. В этот момент стоявшая впереди черная «Ауди» резко тронулась с места. Я ощутила толчок, потом нечто вроде полета и снова толчок. Несколько мгновений совсем выпало из моей памяти. Какой-то момент мне казалось, что я стою и смотрю на происходящее со стороны. Вот я лежу на мокром асфальте, рядом – моя сумочка и пакет на стертой крышке канализационного люка. Испачканные джинсы и кофточка. Капли воды, и капли крови. Слетевшая туфля на расстоянии двух метров. Уставившиеся на меня лица водителей и предполагаемых пассажиров трамвая на остановке. Перекресток Провода над головой…
Потом снова провал.
Потом нечто вроде пробуждения. Ощущаю себя лежащей в луже посреди дороги, голова болит, рука – тоже. Кроме этого, слегка побаливает бедро. Несильно так, терпимо. Пытаюсь прийти в себя и понять, что же со мной все-таки произошло и где я вообще. Рядом со мной сидит на корточках небритый мужчина лет сорока, вроде даже неплохо одетый, и пытается меня тормошить. Если бы я была в более вменяемом состоянии, то смогла бы оценить всю прелесть женской натуры. Вроде сама едва жива, а лиц мужского пола по одежке оценивает!
Говорит мне этот тип слова, в принципе, банальные:
- Девушка, вы живы?!
Пытаясь собраться с мыслями, я бессмысленно гляжу на него. Жива. Просто еще не вполне осознаю это. Мысли – кувырком. Дикая смесь из событий прошедшего дня и окружающей обстановки.
- Девушка, вы в порядке?! - все так же банально спрашивает меня все тот же тип.
Соображаю через секунду, что перед самым толчком видела его краем глаза за рулем той самой злополучной «Ауди».
- Да, вроде бы, - отвечаю.
А голова болит – спасу нет. И здоровенная ссадина на руке.
С помощью водителя «Ауди» поднимаюсь и собираю вещи. Тем временем народ на остановке продолжает на меня глядеть, но вмешиваться не спешит.
Подбираю сумочку. И – непонятно, зачем – достаю сотовый. Там – новая SMS-ка.
«Сейчас ты все поймешь».

2. Привязанность
Что такое город? Если быть точнее, что такое большой город? Безо всяких научных определений и выкладок из умных словарей? Я бы не смогла передать это сухими официальными словами, толково и внятно объяснить, что это такое. Я лишь могу описать свои ощущения.
Высокие угловатые дома, стремящиеся куда-то ввысь, быть может, навстречу небу. Некоторым это, наверное, даже удается. В них живут странные тенеподобные существа, которые каждый день куда-то спешат, считая, что у них есть какие-то цели. На самом деле, никакой цели у них нет. Есть только необходимость оправдать собственное существование на этом свете. Впрочем, вовсе не важно, если ли при этом свет тот. Безликие тени покидают свои серые громадины с утра, и вновь заползают в них под вечер. Город питается их энергией. Он жадно пьет ее в течение целого дня, чтобы потом выбросить их, словно скорлупки от семечек. За ночь скорлупки отрастят себе новые ядра. А значит, городу снова будет, чем питаться. Тощие фонари, похожие на высохшие стебельки цветов, безразлично взирают на этот извечный круговорот. Скорее всего, им давно наплевать, что здесь вообще кто-то живет. Или, лучше сказать, существует. Прогнивает отпущенное ему кем-то время. В холодной пустоте улиц лишь ветер чувствует себя полноправным хозяином. Ему повинуются кроны чахлых тополей, беспорядочно разбросанные между домов, разный мусор, который в изобилии оставляет после себя нечто, именуемое человеческой цивилизацией. Люди создали город, который затем поглотил их самих же. Город рос, стремился к облакам, проникал в земные недра, проточил в них многокилометровые ходы метрополитена. Город поглощал окружающие поселения. Город становился все больше и больше. А человек в нем становился все более незаметным, под конец превратившись в простой серый фантом, став бесконечно малой песчинкой, никем не понятой и никому не нужной.
И я, стоящая на самом дне бесконечного переплетения улиц, на выцветшем асфальте, истертом нескончаемым потоком машин. Одна. Вокруг меня все те же мрачные высотки, выстроевшиеся вдоль тротуара, блестящие витрины, за которыми таятся бездушные манекены. Они, словно зомби из фильмов ужасов, заманивают к себе. Чтобы сделать меня одной из них.
Город. Странное пульсирующее создание. Пусть холодное. Пусть безразличное. Но почему-то живое. Почему-то я не могу покинуть его, променять на что-то другое. Быть может, дело в том, что я к нему привыкла? Привыкла настолько, что небрежно брошенная на скамейке роза мне кажется странным подарком от города. Ее нежные красные лепестки с темными прожилками-сосудиками, слегка высохшие по краям, выделяются на фоне остального пространства, как яркое красочное пятно на черно-белой фотографии. Возникает ощущение, что ее нарочно выбрали и раскрасили. Я подхожу и беру цветок в руки. Роза, как и положено ей, усыпана мелкими шипами. Они, как и положено шипам, впиваются в кожу. Только боли я почему-то не чувствую. Просто легкое покалывание на подушечках пальцев. Зеленое на фоне телесного. Желтоватые ниточки где-то в глубине цветка. Еле слышный аромат, в котором чувствуется свежая прохлада городских улиц. И мир вокруг меня уже не кажется таким серым и безразличным…
Впрочем, все это – чистой воды фантазия и бред. Роза эта возникла не вдруг из ничего. Ее оставил тот самый водитель «Ниссана», который не так давно сбил меня на перекрестке. Впрочем, это – не так уж и важно. С одной стороны, я не очень хорошо помню, что было потом, потому что голова у меня болела, и вообще у меня был шок от неожиданности. С другой стороны, из того, что помню, можно сделать вывод, что водитель тот был, хоть и не мастером езды, но зато человеком порядочным и, наверное, даже добрым. Вместо того, чтобы попытаться скрыться с места преступления, он постарался оказать мне первую медицинскую помощь, которая, впрочем, была не особо нужна, свозил меня в травмпункт, потом, как ни странно, в один неплохой ресторанчик, даже не приставал, если не считать той самой розы, которую он мне почему-то так и не подарил, а оставил лежать на скамейке. Странный, все-таки, тип попался. Ладно, хоть телефон мой взял. Сказал, что будет беспокоиться по поводу моего состояния. Впрочем, у каждого свои скелеты в шкафу и тараканы за печкой. Двоюродный брат моей одногрупницы в свои тридцать лет до сих пор не может построить отношения ни с одной девушкой. Чувствует себя неловко где-то в самом начале и обламывает себе все дальнейшие перспективы.
Впрочем, я – тоже странная. Потому что слишком много думаю. Столько, наверное, даже не все парни думают. Не то, что женщины. А я вот такая. Чувствую – и думаю. Думаю – и чувствую. Мне подруги, которых у меня, впрочем, не так уж и много, давно говорят: «Перестань думать». Советуют выключить мозги. Наверное, неплохо побыть иногда не обремененной мыслями блондинкой. Только, сколько я не пытаюсь это сделать, у меня не получается. Наверное, стоило мне родиться мальчиком. А нет, родилась девочкой. Слишком умной. Даже парни это замечают. Не раз испытывала отказ в отношениях под предлогом того, что у меня слишком много интеллекта и из-за этого они себя рядом со мной чувствуют неловко.
Умная. И странная. Странные мысли приходят в голову, странные вещи говорю, странные вещи подчас делаю. В школе у нас многие девчонки писали стихи. Как водится, про любовь, муси-пуси там всякие, разбитые сердца и прочую романтику. Я тоже писала. Только почти никогда – про любовь. Больше про одиночество и вообще непонятно про что. Учительница литературы, как-то раз увидев мои сочинения, сказала: «Либо из тебя выйдет большой поэт, либо я даже не знаю…» Под «не знаю», видимо, имелось в виду попадание в клинику для душевнобольных. Такое заключение можно было сделать на основе интонации, с которой она это произносила. Впрочем, как говорят, поэты тоже люди не вполне нормальные, в клиники попадали, спивались, стрелялись, вешались, из окна тоже прыгали. Всех вариантов их печальной судьбы и не припомнишь.
Интересно, а какая у меня судьба. Как-то, помню, одна девчонка решила мне на Таро погадать, даже раскинула, но потом вдруг отказалась продолжать. Говорила, что у нее чувство возникло какое-то странное, что все она делает неправильно и ничего у нее толком не получится. И никогда она ничего подобного раньше не испытывала. Такая вот у меня судьба неопределенная. Будь это какое-нибудь письмо электронное, здесь бы следовало поставить грустный смайл. Печальный такой смайлик, озабоченный чем-то. Но все-таки смайлик. А, значит, с улыбкой. Пусть и скрытой. Значит, с долей оптимизма.
Вернемся, все-таки, к моему новому знакомому. Зовут его Виталием. Фамилию свою он мне тоже называл. Не то Шеповалов, не то Шиповалов. Как-то странно он ее произносил, что на слух было сложно воспринять. Приятной наружности, темноволосый, коротко стриженный, с большими светло-карими глазами, густыми темными бровями. Еще мне врезалась в память легкая горбинка его носа. Вообще в его внешности было нечто демоническое, пусть и не ярко выраженное. Одевался он, как и положено демону, вышедшему погулять на землю грешную в поисках свежих душ, во все темное. Никаких признаков, выдававших происхождение одежды, не было. Но, вместе с тем, она явно была куплена в хорошем месте. Да и в целом чувствовалось, что у ее обладателя со вкусами все в порядке. Впрочем, как и любого другого демона. Эти господа, хоть и считается, что происходят из мифов, одеваться в нелепо подобранные шмотки никогда не будут.
Еще стоит отметить, что ухаживать за дамами мой новый знакомый явно умел. Обычно я привыкла выходить из транспорта самостоятельно, не обращать внимания на порядок выхода-входа особей разного пола в двери, но тут мне пришлось спрятать подальше собственную «самость» и подчиниться своему спутнику. А он, надо сказать, весьма качественно исполнял свои обязанности джентльмена и, когда нам в ресторане принесли счет, жестко осадил меня за попытку оплатить свою часть заказа. В принципе, раньше нередко парни за меня платили, но и знали-то мы друг друга не несколько часов.
После ресторана мой демон куда-то исчез, чтобы спустя пару минут появиться с розой в руке. Только вот не подарил он мне эту розу, предпочтя оставить ее на скамейке. Не то, чтобы я на него обиделась, хотя, если говорить честно, то обиделась, но просто недоумевала, зачем же было так делать.
Розу я так и не взяла с собой. Просто положила обратно на скамейку. Все-таки довольно живописно она лежала на фоне узких деревянных реек, покрытых темным полупрозрачным лаком. С минуту я еще постояла рядом, а потом пошла домой.
Ночью лил дождь. Считается, что в таком случае хорошо спится. Мне же спать не хотелось. Более того, я, как дура, наверное, сидела со своими мыслями у полуоткрытого окна. С моего двадцатого этажа открывался просто шикарный вид на город вплоть до самого центра. Еще больше завораживал он сейчас, ночью, во время дождя. Опустевшие улицы, залитые водой, растворяющиеся во тьме огни редких фонарей, овал заросшего школьного стадиона, рассыпанные по стенам домов желтые пятнышки окон, мягкое свечение спящего города вдали. А вокруг – почти тишина. Только еле слышный шорох дождя вокруг. Не было слышно даже шума пролегавшей неподалеку большой автотрассы. Если честно, то редко здесь бывает так тихо.
Нас было трое. Я, город и дождь. Впрочем, были и мои мысли, которые опять не давали мне покоя. В том, что ко мне сегодня так хорошо отнеслись, в принципе, не было ничего особенного. Одна моя знакомая таким образом чуть замуж не вышла. Шла вечером по улице, искала какой-то адрес. Тут рядом остановился даже не «Нисан», а целый «Ягуар», из которого вышел вполне приличный молодой человек, не бритоголовый бандит с золотой цепью на несколько килограмм. Предложил свою помощь в поиске. Начали они вместе адрес искать. Правда адреса не нашли. Зато поехали в какое-то кафе, потом – вообще к нему домой. Впоследствии оказалось, что не совсем к нему домой, а на его вторую квартиру, которую он обычно сдавал временным жильцам, а на тот момент она по каким-то причинам пустовала. В общем, завязался роман, у которого вполне мог быть счастливый, конец, такой же, как и у любой американской мелодрамы. Белое платье, цветы, машина с двумя колечками на крыше и прочие атрибуты. Это я сейчас иронизирую так. А вообще, если признаться, сама о таком мечтаю, как все другие наивные девушки. Все уже шло к свадьбе, как вдруг выяснилось, что жених-то был уже женат, и разводиться пока что не собирался. В общем, осталась девчонка одна со своими переживаниями. Вроде со стороны было давно понятно, что что-то – не то. Но она продолжала почти до самого конца верить в свою сказку. Золушка и принц на черном «Ягуаре».
А мне вот повезло на странного демона. Из какой это сказки? «Красная шапочка», что ли? Демон – волк. Ну а я себя с Красной шапочкой никогда не ассоциировала. Да и сказка мне, честно сказать, не нравилась. С другой стороны, будет ли у этой истории продолжение?
В чем мне стоит признаться, так это в том, что я к моему странному знакомому успела привязаться. В принципе, в моей жизни встречается не так много людей, я очень не люблю, когда они берут и теряются. А я вынуждена искать себе новых знакомых. Нередко хочется взять и сохранить тот небольшой кружок, который мне сейчас принадлежит, навсегда. А он все равно рано или поздно изменится, рассосется. Люди уйдут. А я – останусь. Вот поэтому, хоть и боюсь, а все равно привязываюсь я к людям. И не хочу отпускать их потом, хотя сама знаю, что пройдут зря все мои усилия. Вот и к демону моему я привязаться успела. Пусть он и странный. Но зато, даже не знаю, добрый какой-то. Хоть и демон. Не все же они такие плохие?
А город не дает мне ответа. Он просто спит и видит какие-то одному ему известные сны. А, может быть, ничего не видит. Просто наслаждается покоем. Где-то вдалеке на скамейке мокнет роза.
Только мне опять неспокойно. И почему я так к людям быстро привязываюсь?

3. Одиночество
Иногда, будучи жестоко обиженной на кого-то, я представляла себе идеальное место, где бы я никому не мешала жить, и мне тоже не мешали вести свое незаметное существование. Пустая комната с белыми стенами, полом и потолком, похожая на больничную палату. Никаких лишних предметов, только самое необходимое. Кровать, тумбочка, стол, табурет. Тоже белые. Стерильно-белые, словно только что выстиранная одежда врача или первый осенний снег. Лампы дневного света под потолком, прикрытые полупрозрачными пластиковыми коробами. Какое-нибудь тропическое деревце в кадке, пара горшков с цветами на стенах. Горшки, правда, не обязательно белые. Без разницы. Окна без занавесок, за которыми – только кроны деревьев да кирпичная стенка соседнего дома. Скупой луч солнца, пробившегося сквозь нагромождения каменных джунглей города. Запертая дверь. И никого, кроме меня.
Ни цели, ни смысла существования. Только стерильно-белые стены, безучастные к твоим мыслям и переживаниям. Я здесь никому не нужна. И никто не нужен здесь мне. Дни сливаются в одну монотонную полоску, оба края которой скрыты за горизонтом. Здесь нет ни начала, ни конца. Одна только середина, текущий миг моего существования, который, впрочем, ничем не отличается от мгновений прошлого и будущего. Какая разница, вчера, сегодня или завтра на дворе. Какая разница, если кто-то, кроме меня, в этом мире, или нет.
Примерно в таких условиях я существовала последующие два дня. Голова уже не болела, однако я предпочитала исправно пить ноотропил и отлеживаться дома. Комната моя мало походила на только что описанное обиталище безысходности, но тоже вряд ли могла чем-то сильно порадовать. Многочисленные игрушечные звери смотрели на меня со всех сторон с некоторой грустью и сожалением. Так, по крайней мере, мне казалось. В детстве я вообще относилась к ним, как к живым. Кукол у меня, в отличие от других девочек, было не так много. Зато разного рода плюшевых зверей – полно. Особым вниманием пользовался большой лохматый пес, которого я звала просто и тривиально – Барбосом. С другой стороны, прозвище это он получил, когда мне было едва три года, а детского воображения пока на что-то более оригинальное не хватало. Была еще кошка Маруся, Чебурашка, заяц Коська с плюшевой морковкой, жираф Петя. На самом деле список игрушек был гораздо больше, просто приводить его здесь смысла не имеет.
Я росла, постепенно перестала играть и занималась подобающими моему возрасту делами, а родственники, друзья и просто знакомые продолжали дарить мне разных плюшевых зверушек. Если строго говорить, делались они уже далеко не из плюша, а из синтетики неизвестного происхождения, но от этого менее приятными не становились. Постепенно у меня скопилась настолько богатая коллекция игрушечных зверей, что они стали осваивать гостиную, проникать в прихожую и даже на кухню. А пара пластмассовых дельфинов на магнитной подставке нашла свое законное место на полке в ванной.
Со зверушками было, все-таки, не так одиноко.
Я лежала на кровати, прикрывшись наполовину одеялом, рассматривая неровности на потолке. Так получилось, что все остальную квартиру давно уже постиг довольно серьезный ремонт и на месте побелки воцарились панели из гипсокартона. В моей комнате ремонт было решено сделать следующим летом. Возможно это случилось бы и раньше, но побудить мою маму отказаться от привычной обстановки было нелегко.
Чрезвычайно скучное, я вам скажу, занятие, пялиться в потолок и искать там отголоски какого-то тайного смысла. Сразу припоминалась одна песенка группы Тату, где были такие слова: «И лежать, изучать потолок…» Дальше, кажется, пелось что-то про мечты, но мечтать мне не особо хотелось.
Мне начинало казаться, что все события, которые совсем недавно оборвали нить моего привычного существования, произошли в каком-то далеком прошлом или вообще не происходили, а были выхвачены из какой-то чужой жизни. Которая тоже не обязательно имела место на самом деле. Если бы не странные сообщения на моем телефоне и справки из травмпункта, я бы их быстро списала на дурной сон. Впрочем, факты показывали, что я просто не хотела признавать реальность происходящего.
Хитросплетения моих мыслей разорвало громкое жужжание моего телефона, лежавшего гладкой полированной поверхности тумбочки. Звонок я предусмотрительно отключила, чтобы не мешал спать в случае, если кого-то угораздит вспомнить про меня рано утром.
- Алло! Как ты там? – донесся из трубки знакомый голос, грудной такой баритон, подчас обнаруживавший явно гипнотические свойства. Не узнать его было невозможно. Мой демон вспомнил про меня и спешил доказать, что существует в реальности.
- Привет! Я в порядке.
- Действительно в порядке? Тогда я рад за тебя.
Я взглянула мельком на часы. Было около половины одиннадцатого.
- Тебе ничего не нужно? – спросил меня голос на другом конце линии.
В голове вихрем прокрутились разные неопределенные мысли. Которые так и остались, впрочем, неопределенными.
- Нет.
- Ну ладно тогда, если что потребуется – обращайся, – в трубке послышался звонок другого телефона, явно стационарного, - ко мне тут дела пришли.
- Спасибо, что позвонил, - сказала я, подчиняясь какому-то внутреннему порыву.
- Пока!
Связь прекратилась. Судя по всему, Виталий был довольно занятым человеком и работал не в приемной ада, как подобает настоящему демону, а в обычном офисе какой-то коммерческой организации. Если честно, я до сих пор толком не знала точно, чем он вообще занимается.
Впрочем, Виталий – это одно. А вот кто отправлял мне те таинственные сообщения – совсем другой вопрос. До сих пор они как-то выпадали из моей памяти, но тут снова стали досаждать своей загадочностью. Хоть Виталий был в моем восприятии чем-то вроде демона, но такое он явно не отправлял. Я, конечно, у него не спрашивала, но интуиция подсказывала, что я в отношении его не ошибаюсь.
В голову лезли всякие странные, полумистические объяснения. Что есть кто-то, следящий за каждым шагом моей жизни и подкидывающий в определенный момент мне тайные или даже явные знаки. На ангела-хранителя в моем восприятии он явно не походил, скорее на некого беспристрастного наблюдателя, которому иногда приходит на ум предупредить меня о грядущих событиях.
Посоветоваться было не с кем. Маму я лишними вопросами тревожить не хотела, ей итак хватило того, что ее единственную дочь вчера сбила машина и исход теоретически был непредсказуем. Болезненное родительское воображение в таких случаях способно рисовать самые трагические картины, и никакие рациональные доводы не смогут противостоять страху. Про моего нового знакомого я ей рассказывать не стала. Про сообщения, естественно, тоже.
Подруги, скорее всего, занимались собственными делами, и про меня собирались вспомнить только в том случае, если им что-то понадобится. Один, наверное, весьма мудрый человек, сказал, что все мы нужны кому-то зачем-то. Я с этим утверждением упрямо не соглашалась, была готова поспорить на этот счет в любом удобном случае, но жизнь регулярно доказывала его правильность. К счастью или к сожалению.
Потухший экран сотового телефона глядел на меня, как бы сообщая, что звонка в ближайшее время не будет. Плохо, когда никому до тебя нет дела. Лежишь, словно камушек на морском берегу среди множества других похожих камней и думаешь, что кто-то обратит внимание на тебя, поднимет и возьмет с собой.
То, что Виталий помнит про меня – это, определенно, хорошо. Только им этот мир не ограничивается.
Встаю, иду на кухню. С кровати мне вслед смотрим большой розовый медведь, которого мне подарили два года назад на Новый год. С чьей-то легкой руки он стал называться Эдуардом. Поначалу меня что-то раздражало в этом имени. Потом, ничего, привыкла. Место ему нашлось быстро – на подушке. Можно хоть сколько говорить мне о том, что я уже взрослая и с игрушками мне спать не пристало, однако мне нравится иногда быть ребенком. В том числе, нет ничего плохого в том, чтобы спать со своими игрушками.
Йогурт, бутерброд с сыром, персик, чашка растворимого кофе. Мой завтрак. Не сказать, чтобы я особо слежу за фигурой, просто это уровень моих утренних потребностей в еде. В принципе, я могла съесть и в два, в три раза больше и не поправиться при этом ни на килограмм. В детстве я была маленькой и пухленькой, эдаким солнечным ангелочком, который до сих пор взирал на меня со старых фотографий. Потом неожиданно для всех вытянулась, стала жердь жердиной, метр семьдесят восемь, чем явно смущала парней ростом ниже меня.
В школе я не была особо популярной девушкой. Не из-за роста, конечно, а из-за характера и из-за того, как себя ставила. Был один паренек из параллельного класса, в которого я была тайно влюблена с восьмого по десятый класс, пока он не покинул нашу школу. Хотя, если сейчас трезво рассудить, не влюбленность это была, а просто глубокая симпатия и восхищение девочки-подростка. Стихов я предмету моих желаний я не посвящала, однако страсти подчас кипели нешуточные. Как-то на школьной дискотеке моя одноклассница, весьма популярная и обласканная вниманием парней девчонка, танцевала с ним «медляк». Никакого злого умысла или интриги в этом не было, однако тогда я чуть не лопнула от ревности. И демонстративно весь тот вечер провела с другим пареньком из другого класса, к которому я особых чувств не питала. Просто он был мне по-дружески симпатичен.
Паренька звали Сережей. По иронии судьбы так получилось, что школьный роман у нас так и не состоялся по известным причинам (нравился-то мне другой), а вот другом он мне стал. Он много рассказывал интересного про парней, мне тоже было что ему поведать про нас, девочек. Бывало, что мы вместе ходили в кино или просто так погулять. Народ наших отношений не понимал, и скоро двери моего подъезда украшала одна весьма забавная надпись с пошлым подтекстом, которую я здесь приводить не буду. Были у меня предположения, кто это сделал, но напрягаться из-за такой чепухи я не стала. Чем бы дитя не тешилось…
Как-то незаметно судьба развела наши дороги. Мы стали общаться все реже и реже. У каждого появилась своя жизнь, свои интересы. Хотя было несколько раз, когда я звонила ему и просила приехать. Сережка приезжал, один раз даже с букетом, однако никакого намека на личные отношения в этом не было. Мне всегда было приятно с ним общаться и ничего не хотелось от него скрывать. Наверное, он играл в каком-то смысле для меня роль доброго папы, которого у меня, по сути, никогда и не было. Я могла лежать у него на коленях, говорить всякую чепуху, делиться своими переживаниями, а он просто гладил меня по голове. Утешить меня у него получалось мастерски. Еще он давал мудрые советы, которые не раз помогали мне. Личной жизни у нас с ним не было. Просто дружба. Мама, правда, иногда с некоторым ехидством записывала Сережку мне в женихи. Впрочем, это были просто подколы.
Школа закончилась, и Сережка совсем пропал с горизонта. Видела с тех пор я его только раз, да и то мельком, в метро, на переходе между станциями. За то время, что мы не виделись, он успел отрастить длинные волосы, обзавелся густой трех- или четырехдневной щетиной, которая, надо сказать, делала его более мужественным. Одет он был строго, по-деловому. Образ завершал черный кожаный портфель. Казалось, от прежнего школьника-раздолбая практически ничего не осталось, но глаза у Сережки остались такими же, как и раньше. Мягкими и добрыми. Общения толком не получилось. Он что-то рассказал про свою учебу и работу, извинился, что очень спешит и не может говорить сейчас долго, надиктовал мне номер своего сотового и скрылся в толпе, которая усердно напирала на эскалатор.
Наверное, сейчас именно такого советчика, как Сережка, мне не хватало.
Я сидела одна на кухне в практически полной тишине. Пластиковые окна качественно защищают от уличного шума. Лишь на полке чуть слышно постукивали часы, а на холодильнике что-то шептал приглушенный радиоприемник. Последнее время он слишком надоел мне, и я обычно ставила громкость на минимум. Я и тишина, далеко не самый разговорчивый собеседник.
На противоположной стенке сиротливо висел отрывной календарь. Дань традиции. Помню, в детстве смена календаря под Новый год была лично моей привилегией, своего рода магическим ритуалом, без которого, наверное, на дворе остался бы год старый. Так когда-то казалось мне. Традиция сохранилась до сих пор. Даже сейчас, спустя столько лет, мама не покушалась на мое право весить календарь на стенку.
Среда, шестнадцатое мая. Ничего не значащее число и подпись под ним. В календаре еще почти две сотни таких листочков, каждый из которых претендует на звание дня текущего. Чтобы потом исчезнуть в мусорной корзине, быть навсегда забытым. Почему-то в этот момент я представляла себе нас, людей, такими же листочками отрывного календаря. Листочками, в которых однажды возникает потребность, но которые потом снова оказываются никому ненужными.
Я подошла к окну и приоткрыла одну створку. Прохладный утренний воздух ворвался в комнату вместе с шумом городских улиц. Город снова куда-то спешил, крутился, спотыкался, снова стремился куда-то вперед, к каким-то манящим целям. Только я никуда не бегу, вожусь опять со своими тараканами, пялюсь со своего двадцатого этажа на город. Вид, безусловно, хороший. Только ответов на мои вопросы он не дает.
У меня в голове скользнула мысль: а может и правда позвонить Сережке? Пусть он, может быть, занят, но время поговорить у него в любом случае найдется. Не сейчас, так вечером.
Телефон никак не хотел выходить из блокировки. То ли кнопки заедали, то ли еще что. В принципе, он у меня уже, можно сказать, старичок с точки зрения развития техники. С третьего раза получилось.
Контакт Сережки нашелся быстро. Кнопка с зеленой трубочкой, пауза, щелчок, снова пауза, гудки…
Никто не ответил. Спустя пару минут я снова перезвонила. Результат нулевой. Ну нет – так нет.
Остался только один вариант – SMS-сообщение, что я и сделала. Интересно, перезвонит или нет?

4. Голос
Два дня пролетели незаметно. Ничего экстраординарного за это время не произошло. Периодические звонки подругам, долгие часы ничегонеделанья и вечерние нотации со стороны мамы. Сережка сам не звонил и на мои звонки не отвечал, хотя телефон был доступен, Виталий тоже не объявлялся, а сама я ему звонить почему-то побаивалась. Не хотела беспокоить, наверное.
Ко мне опять уже стало приходить ощущение того, что все произошедшее в той или иной мере мне причудилось. Однако на исходе второго дня мой демон снова объявился.
Я лежала с книжкой на диване, одновременно умудряясь и читать очередной простенький детективчик, и улавливать происходящее на экране телевизора, где шла какая-то телеигра, как экран моего телефона засветился, а комнату заполнила простенькая трель стандартного звонка. Почему-то я сразу подумала, что это звонить именно Виталий. Интуиция меня действительно не подвела.
- Привет! – сказал мне уже знакомый голос.
- Привет… - несколько смутившись, ответила я и поспешила прикрыть дверь комнаты: мама легла спать еще час назад, однако вовсе не обязательно она сейчас пребывала в сказочной стране снов.
- Как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно, - практически машинально ответила я, перемещаясь к дивану.
- Окей, я за тебя рад, - сказал Виталий.
Почему-то мне представилось, что в этот момент он улыбается.
- Голова не болит?
- Нет.
Меня начало интересовать, испытывает ли он чувство вины по поводу случившегося или нет? Все свои вопросы он задавал с такой спокойной интонацией, как будто был полностью уверен в том, что делает.
- Как ты смотришь на то, чтобы завтра сходить в какое-нибудь хорошее заведение?
В принципе, нечто подобное я и ожидала в глубине души.
- Давай, я не против, - мое любопытство победило мои страхи.
- Тогда предлагаю пойти в «Риори», там очень хорошая итальянская кухня. Думаю, тебе понравится.
Про «Риори» я только слышала краем уха от моих знакомых, причем те ничего конкретного по поводу качества заведения не говорили. Я только знала, что этот ресторан находится где-то недалеко от центра города, но в том районе, где мне приходилось бывать нечасто.
- Хорошо.
Далее последовало довольно непродолжительное объяснение, как мне туда добраться. Договорились встретиться завтра в половине седьмого на автобусной остановке неподалеку от станции метро. И мне удобно, и Виталию не нужно будет прорываться сквозь бесконечные пробки, которые возникают по всему городу в час пик.
- Ну ладно, пока. Целую! – сказал мне мой ласковый демон и отключился.
В этот момент я нечаянно оступилась и рухнула на диван. Все-таки что-то меня в Виталии привлекало, хотя до сих пор он мне казался не моим героем и не из моей сказки. Однако от него веяло каким-то демоническим обаянием, перед которым устоять было сложно. Несмотря на свои некоторые странности, обходиться он с женщинами умеет. Быть может, недавняя история с цветком была всего лишь элементом его тонкой игры, понять которую мне было не под силу.
Считается, что самые лучшие мастера плести интриги – женщины, однако и среди мужчин подчас встречаются таланты. Может быть, Виталий был одним из них.
Я снова вспомнила его – высокого, прямо-таки демонически красивого, прилично одетого. С таким нестыдно пройтись под ручку. Более того, рядом с таким кавалером надо тоже соответствовать. Вроде не мой типаж, но как привлекателен!
***
В университет я решила в этот день не ходить. В конце концов, у меня была справка, а конспекты всегда можно было взять переписать у кого-нибудь в группе. Спала до двенадцати, днем пошлялась одна по магазинам, перекусила в «Макдоналдсе», поглядывая все время на часы, чтобы не опоздать. Вообще метро в городе ходило практически идеально, с интервалом в две-три минуты между поездами в зависимости от ветки, так что опоздать в таких условиях нужно сильно постараться, если отбросить вероятность событий чрезвычайного характера вроде продолжительного отключения электроэнергии.
Стрелки часов незаметно подобрались к пяти. Я поспешила в метро, так как не любила опаздывать, по пути оценивая, хорошо ли я оделась для такого случая. Турникет, карточка, эскалатор, проезд, три станции, переход, снова эскалатор, снова поезд, еще четыре станции и я почти на месте. Подобный путь в условиях большого города на полном автомате проделывает бесчисленное количество народа, чтобы побыстрее попасть на работу. Привычные маршруты настолько четко откладываются в памяти, что их помнят даже лучше чем таблицу умножения и собственный домашний адрес.
И вот я снова оказалась на поверхности. Погода, с утра радовавшая чистым, почти безоблачным небом, решила испортиться. Над головой висели серые дождевые облака, которые меня весьма не радовали в виду отсутствия зонтика. Похожие на полураскрытые книжки высотки, казалось, подпирали небосвод. Тощие пирамидальные тополя торчали из тротуара по обеим сторонам улицы, словно иглы на спине доисторического зверя. Давно я мне не доводилось бывать в этих краях.
Осматриваясь из любопытства по сторонам, я отправилась на остановку. В принципе, эта часто города ничем не отличалась о других. Те же спешащие куда-то люди, застывшие на обочине автомобили, сверкающие громады офисных новостроек, яркие витрины магазинов, выцветшая тротуарная плитка, настоящее наказание для женщин на шпильках. Впрочем, в этот раз она мне не слишком мешала, так как я решила одеть туфли поудобнее, на низком каблуке.
Молодой человек, стоявший на крыльце одного дома, с изрядной долей симпатии посмотрел на меня, на что я ответила ему легкой шаловливой улыбкой и пошла дальше. Случайное знакомство сегодня не входило в мои планы.
Наконец улица, по которой я шла, уперлась в другую улицу, которая шла перпендикулярно ей. На противоположной стороне была та самая остановка, где мы договорились с Виталием встретиться.
До условленного времени оставался почти целый час, который мне предстояло провести на остановке. Раздумывая по поводу предстоящего свидания, я стала прогуливаться вокруг ее. В принципе, гулять было особо и негде. Вдоль улицы, насколько я могла посмотреть в обе стороны, протянулся длинный бетонный забор с декоративными круглыми вырезами наверху. Красили его, вероятно, весьма давно. Белая краска давно уже перестала быть белой, покрывшись толстым слоем грязи, кое-где она облупилась, обнажив бесхитростную серую поверхность плит.
Местами конкуренцию грязи составляли во множестве наклеенные объявления, подчас самого удивительного содержания. Как вам, например, такое: «Потомственный целитель, экстрасенс, психолог…» Сочетание целителя с экстрасенсом еще куда ни шло, но тут приплеталась вполне официальная психологическая наука. Вероятно, кто-то весьма способный работает сразу со всеми потенциальными группами клиентов. Кто хочет – пусть верит в целительство, тонкие материи, космический разум и прочие шаманства. Если же такой подход кого-то не удовлетворяет, то к его услугам – психоанализ, разговоры на кушетке, самые немыслимые тесты и прочие способы улучшения своей жизни, которые в изобилии предоставляет современная наука. Каждому – по потребностям. Только стоят эти услуги, боюсь, не так дешево. Да и не известно, что за услуги реально могут скрываться за подобными объявлениями.
Мое любопытство зажег один факт: по ту сторону забора, казалось, стояли обычные жилые здания, не было признаков стройки, промышленной зоны или даже военного городка. Однако забор практически на всем своем протяжении был непрерывным, лишь в двух местах мрачноватую последовательность столбов и бетонных плит разрывали наглухо закрытые ворота, крашенные в грязно-зеленый цвет. Что ж там такое находится за эти забором?
Неожиданно судьба сама подкинула мне нечто вроде возможности получить ответ на этот вопрос. Прямо передо мной забор прерывался буквально на полметра: столб между панелями почему-то отсутствовал, а сами они наполовину провалились во внутрь, образуя узкий проход. Сразу почему-то на ум пришел рассказ английского писателя Уэллса про дверь в стене. Правда, в моем случае была не дверь, а обычная дыра, в которую, по идее, явно не стоило соваться.
Я бы и не сунулась, будь хоть я в десять раз любопытней, но какая-то странная сила не то внутри меня, не то снаружи, влекла меня туда, в узкий проем, на встречу неизведанному. Наверное, следовало подчиниться чувству самосохранения, но в этот момент оно умудрилось куда-то улетучиться. И я, ничуть не задумываясь, оказалась по ту сторону забора.
Передо мной открылась пустынная серая улица, уходящая куда-то вдаль. Высокие дома с узкими полосками окон стояли по обе стороны, словно скалы по краям горного ущелья. Серые здания, серое небо, серый асфальт под ногами. Лишь редкие чахлые тополя вносили некоторое цветовое разнообразие в эту картину, которая иначе бы казалась ожившей черно-белой фотографией. Справа вдалеке из-за спин угрюмых домов маячил острый шпиль телебашни.
Никаких признаков людей, не считая припаркованной напротив одного подъезда «девятки».
Кого-нибудь другого подобная пустота бы давно уже напугала, и он тотчас помчался бы к дырке в заборе, а меня она наоборот завораживала и манила.
На одном из домов красовался указатель: «1-я Большая Пролетарская». Чуть ниже – номер дома: «3/121 корп. 2». Нумерация улиц, как и нумерация домов – сумасшедшая. Попадаются, бывает, в нашем городе подобные адреса, которые даже с картой непросто найти. А встречные прохожие при вопросе, где же находится такой-то дом, просто пожимают плечами и не сообщают ничего путного. Для полноты ощущений надо к номеру дома приписать еще, например, «строение 5», и тогда найти его без подсказок станет хорошей загадкой для кого угодно.
Наверное, стоило повернуть назад, но мне этого делать пока не хотелось. До встречи с Виталием было целых сорок пять минут, сидеть в течение которых на остановке не представляло большого интереса.
В какой-то момент мне показалось, что вот оно, идеально место, где бы я могла при необходимости оставаться наедине с собой, где бы никто меня не тревожил. Пустынная серая улица, безликие дома, потрескавшийся асфальт… Никого вокруг. Только я и город, которому, впрочем, все равно, есть я или нет.
Следуя странному внутреннему прорыву, я шла вперед. Одни серые высотки сменялись другими. Впереди обозначились тонкие провода высоковольтной линии, пересекавшей улицу.
В этот момент я обернулась и поняла, что мое одиночество было весьма обманчивым. Метрах в пятидесяти от меня стояли два мужика, весьма подозрительно смотревших в мою сторону. Я прошла немного вперед, оглядываясь. Они тоже пошли за мной, но пока сохраняли дистанцию. Так повторилось несколько раз. По моему телу пробежали мурашки.
- Вот ты и влипла! – подумала я.
Единственный путь к отступлению, представлявшийся мне возможным, был отрезан. Этот район города мне был совершенно незнаком: до сих пор мне не приходилось здесь бывать, а карты разглядывать я не любила.
Дистанция между мной и мужиками стала сокращаться. Кроме того, я не могла ручаться, что кроме них здесь еще есть кто-то третий, явно являющийся моим спасителем, а вот приятелем этих двоих – с большой долей вероятности.
Какие мысли были у этих двоих – наверное, только этим двоим и было известно. Мало ли что можно сделать с одинокой девушкой в таком безлюдном районе.
Я побежала. Без особого направления, лишь бы скрыться от этих двоих. Хорошо, что меня не угораздило надеть в этот раз шпильки.
Наверное, им ничего не стоило догнать меня, однако подчас вынуждает людей обнаруживать в себе скрытые возможности, о которых они раннее даже и не подозревали. Что-то подсказало мне нырнуть узкий переулок, который одним концом выходил на злосчастную «1-ю Большую Пролетарскую». Мои преследователи не отставали, однако каким-то чудом мне удавалось сохранять дистанцию. Несколько раз мне пришлось лавировать по дворам в попытке сбить моих преследователей с толку. С другой стороны, этот район был им явно знаком, а я здесь была словно лабораторная крыса, загнанная в исполинский лабиринт.
Я практически не оглядывалась, но постоянно слышала тяжелый топот их ног у себя за спиной. Казалось, что вот-вот мне наступит крышка.
И тут она чуть не наступила. Одна моя нога напоролась на торчащий из земли отрезок толстенной стальной проволоки, и я во весь рост растянулась на усеянной острыми булыжниками тропинке, едва успев выставить перед собой руки. Какие-то мгновения я словно приходила в себя, попутно осознавая безнадежность своего положения. Преследователи мои были явно совсем близко.
И тут словно какой-то голос мне сказал: «Вставай!» Я так и не поняла, откуда он исходил, но мне действительно казалось, что я его слышу.
Я вскочила и бросилась дальше. Преследователи мои были уже в десяти метрах. Еще чуть-чуть, и они меня бы настигли.
Но вдруг тот же голос мне сказал бежать направо. И я побежала направо. Мое сердце билось настолько часто, что готово было, наверное, выпрыгнуть из груди. Я задыхалась. Но голос будто подбадривал меня и говорил, чтобы я не сдавалась.
- Теперь нужно сюда, - то ли подумала я, а то ли снова мне кто-то подсказал верное направление – узкий, не больше метра, проем между домами.
В конце меня ждала стенка высотой метра полтора.
«Перелезай! Или прыгай, если сможешь. Только осторожно!» - подсказывал мне голос.
И я умудрилась перекинуть себя через эту преграду, опершись руками. Все-таки неплохо иметь высокий рост. По ту сторону меня встретила своими жесткими объятьями большая куча крупного серого песка. Впрочем, это было уже не так страшно.
Голос снова вел меня по немыслимым хитросплетениям улиц неизвестного района. В другой раз такое приключение мне показалось бы, наверное, забавным, но сейчас я же почти совсем выдохлась, а по моим пятам следовали два типа с явно нехорошими намерениями. Изнасилование было самым простым, что приходило на ум. Остальные страхи были достойны экранизации в духе лучших фильмов про маньяков и прочих субъектов с весьма изощренной в криминальном отношении фантазией.
Тем временем я оказалась на краю большого строящегося здания. Стройку, правда, успели забросить весьма давно, только в тот момент мне было не до размышлений об этом.
Первый этаж представлял собой ряды серых квадратных колонн, растянутые по периметру здания. Внутри колонны обрывались бетонной стеной с несколькими проемами окон.
И тут снова будто бы все тот же голос мне сказал, что дальше идти нельзя. Более того, нужно упасть. И я упала. Нет, не просто упала на бетонные плиты. Передо мной оказалось узкое отверстие в полу, быть может, под люк, в которое я и свалилась.
Падение в это раз было мягким, но тоже не особо приятным. Подо мной была странная мокрая масса, которая, если верить ощущениям, была не чем иным, как стружками, набухшими от сырости.
Я хотела приподняться, но голос снова появился и посоветовал мне лежать тихо и не шевелиться.
Честно говоря, я практически не помню своего состояния в тот момент. Единственное, что врезалось в память, так это то, как я осторожными движениями вытащила сотовый телефон и выключила его, чтобы неожиданно позвонивший мне человек не привлек внимание двух проходимцев.
Минута, две, три… Наверное, прошло полчаса, пока я лежала среди опилок, боясь пошевелиться. Мои преследователи, судя по доносившимся сначала откуда-то сверху шорохам, искали меня, но потом куда-то пропали.
Наконец я нашла в себе силы привстать и оглядеться. Я оказалась в полутемном помещении неизвестного назначения, пол которого был покрыт толстым слоем стружек, которые уже успели сильно подгнить. В воздухе пахло сыростью, плесенью и еще чем-то не особо приятным. Источников света здесь, за исключением двух круглых отверстий в потолке, не было.
В темноте, весьма неожиданно для себя, я разглядела большую серую крысу, которая сидела на сломанном деревянном ящике и смотрела в мою сторону. Надо сказать, что мышей и крыс я в целом не боялась, но во встрече с крупными грызунами в их естественной среде обитания для меня не было ничего хорошего.
Но больше всего меня беспокоило то, как я буду отсюда выбираться.